Подарок судьбы спустя 80 лет. Ровесница войны Галина Горохова о детстве и одной фотографии
Трехкратная олимпийская чемпионка по фехтованию рассказала ТАСС о своей жизни.
Ветеран российского спорта Галина Евгеньевна Горохова – настоящая легенда. Штурман и по первому призванию – в 14 лет поступила в Московский речной техникум на штурманское отделение, – и по жизни. Всегда четко следует своему курсу и ведет за собой близких, уберегая от опасностей.
Она родилась на окраине довоенной Москвы, в Красносельском районе, на Гавриковой улице, в последний летний день 1938 года. Вся ее семья – отец Евгений Дмитриевич, мать Антонина Сергеевна, бабушка Мавра Яковлевна и дедушка Дмитрий Никитич – жила в 11-метровой комнате на первом этаже старого деревянного двухэтажного дома с печным отоплением и удобствами во дворе. Вода – в колонке через дорогу.
Тот дом находился в Пронином дворе – когда-то он принадлежал семье Прониных, их семья позже занимала две смежные комнаты на втором этаже. Третью комнату снимал сосед Василий Петрович по прозвищу Колчак – всегда в буденовке с красной звездой, галифе и кожаных крагах. Рядом располагались дворы Чайников и Облезлов. Первый, возможно, получил название из-за чайной или фамилии хозяина, а второй, хоть и носил неблагозвучную фамилию владельца, был уютным: с клумбами, яблонями и аккуратными дорожками. Объединяла их улица Гаврикова.
Дети той эпохи проводили все дни во дворах: играли в пристенок (чику), расшибалочку, гоняли мяч, бились в чеканку или ножички либо на деньги, либо на железные пробки от лимонада. У девочек – прятки, классики, палочка-выручалочка. Как-то Галя спросила маму, во что она играла в детстве. Она ответила: «Мне было не до игр – хозяйством занималась». Девочек тогда с малолетства к замужеству готовили.
В ноябре 1940 года в семье появился младший сын Геннадий, и в тесной комнате их стало шестеро. Но жили дружно. А потом началась война. К июню 1941 года Гале не исполнилось и трех лет. Ее первое яркое воспоминание – возвращение весной 1942 года из эвакуации, тогда немцев отбросили от Москвы. А несколько месяцев до этого семья провела в Чувашии, в рабочем поселке Вурнары. Местная женщина пустила в свой дом мать с грудным ребенком и маленькой Галей.
«Когда немец был под Москвой, приказ Главнокомандующего был всех эвакуировать. А потом мы сразу вернулись», – рассказала Горохова ТАСС.
Флотский чай и мурцовка
Мама в эвакуации устроилась работать на кухню госпиталя – детей надо было кормить, поэтому оставлять их порой было не с кем. Жили голодно. Помогали бабушка с дедушкой, оставшиеся в столице, и к ним мама регулярно ездила. Более десяти часов в один конец, столько же – обратно. И все это – на крыше поезда, держась за трубу. Другой возможности не было. Поезд в Вурнарах не останавливался, поэтому женщине приходилось прыгать на ходу, когда состав сбавлял скорость на повороте, а потом до дома пешком.
«Возьмется за трубу вентиляции и едет. А потом сумки скидывает и спрыгивает за ними, – рассказала Горохова ТАСС. – Я маленькая тогда была. Когда прокручиваю это в голове, в ужас прихожу. Случись что, и мы одни бы с братом остались».
Когда они возвращались в Москву, отца в живых уже не было. Но об этом они еще не знали.
«Помню, как трясло на телеге – мы с мамой и братом сидели на тюках. Вдруг лошадь оступилась и сломала ногу. Какой-то милиционер из сопровождавших колонну застрелил бедное животное, чтобы избавить от мучений. Мясо разделали сразу, накрутили котлет, мама щедро приправила их чесноком и пожарила на костре прямо на обочине. Мы ели досыта, счастливые», – вспоминала Горохова в своей книге.
Из детских лакомств Горохова хорошо запомнила два – флотский чай и мурцовку.
«Берешь алюминиевую ложку, кладешь в нее сахарный песок и поджигаешь. А когда сгорает, кладешь это в чайник с кипятком – вот тебе и чай с карамельным запахом. Заварки у нас не было. А мурцовка – это в холодную воду крошили лук, добавляли подсолнечное масло, чуть хлеба да соли. Мне до сих пор вспоминается, что это очень вкусно было», – рассказала собеседница агентства.
Дорогой сердцу бант
Отца забрали на фронт 11 октября 1941 года, когда немцы подходили к Москве. Галина его не помнила и всю жизнь хотела узнать хотя бы то, как он выглядел. Евгений Дмитриевич Горохов пропал без вести в январе 1942-го под Смоленском, он служил во взводе связи Особого армейского полка. От него осталось лишь одно письмо, адресованное родителям:
«Здравствуйте, дорогие родные! Я уже пишу вам третье письмо, а от вас ни слуху. Очень прошу – пишите чаще, я за вас неспокоен. Остальные получают вести, а я – ничего. От Тони писем нет, она далеко, но вы-то от меня в 200 км. Пока жив и здоров. Жду ответ. Целую. Ваш сын Евгений…»
К письму был приложен голубой бант с надписью: «Этот бант берегите». Этот бант по сей день хранится у Гороховой.
Дед тогда отправил ему ответ, но 21 января 1942 года конверт вернулся с пометкой: «Выбыл неизвестно куда». После войны Галина долго пыталась найти фотографии отца, но у одних они сгорели, другие пустили старые снимки на растопку.
«Война не окончена, пока не похоронен последний солдат. Я не знаю, где могила моего отца, поэтому для меня она еще продолжается», – признается Горохова. На войне погибли трое братьев матери Галины – ее дяди. Не дожил до Победы и дед по отцу – смерть настигла его из-за несчастного случая.
Отдельная история – две тети Галины, родные сестры Валя и Нина. Нина вернулась из Дагестана, где работала медсестрой, уже после войны. А Валя ушла добровольцем – снайпером. Она прошла и Советско-финляндскую войну, и Великую Отечественную. Пока шли бои и Валя находилась в Подольске, где располагалась Центральная женская школа снайперской подготовки, Галя с бабушкой возили ей в часть шоколадки. Когда Красная армия перешла в наступление, бабушка поехала туда одна и вернулась с ними назад – Валя ушла на фронт. Тот шоколад берегли до ее возвращения.
«День Победы настал, а от Вали – ни весточки. Мы ждали… Однажды бабушка протянула шоколадку, которую мы берегли: «Кушай». Я съела. А на следующий день Валя приехала! Бабушка сказала: «Надо было раньше отдать эту шоколадку, чтобы Валя вернулась», – вспоминает Горохова.
Валя дошла до Берлина. Из ее снайперского женского отряда в живых остались лишь она и ее подруга Любаша.
Дорога в большой спорт
Жизнь постепенно стала налаживаться. Галя попала в Дом пионеров – сказочный, по ее воспоминаниям, дворец с фонтаном и большим портретом Сталина с темноволосой девочкой на руках. А затем страница за страницей – военно-морской кружок, увлечение морским делом. Горохова, к слову, до сих пор помнит всю терминологию и назовет любую часть корабля. Следом – речной техникум, находился он напротив Кремля, на Большой Ордынке. А потом – фехтование, которое она увидела в маленьком экранчике линзового телевизора КВН, названного в честь инженеров Кенигсона, Варшавского и Николаевского. Хотя в те времена шутили «Купил – Включил – Не работает» – первые модели часто давали сбой.
На одном из массовых просмотров – групповые телесеансы, когда каждый приходил со своей табуреткой, были в порядке правил – Галя увидела программу «Учитесь фехтовать». Ту программу вела Валентина Растворова, с которой Горохова уже четыре года спустя в составе сборной СССР завоюет первое золото – в командном первенстве рапиристок. Для Гороховой это золото было первым в карьере, но далеко не последним, она трижды поднималась на первую ступень олимпийского пьедестала, девять раз становилась чемпионкой мира и 22 раза – чемпионкой Советского Союза, семь из которых – в личном зачете.
Несмотря на все тяготы, Галина Евгеньевна считает свое детство счастливым: «Я с удовольствием вспоминаю свою жизнь. На моем пути всегда были прекрасные люди, замечательные преподаватели. Детские годы навсегда остались в памяти как самый светлый период. Я была счастливым ребенком. Мне повезло родиться в СССР. Мы тогда не думали, что хотим в будущем деньги зарабатывать, престижные профессии получать. Мы просто учились».
Дети Гавриковой улицы по-прежнему общаются, хотя их дом давно снесли. «Дома того давно уже нет, там сейчас пролегает третье транспортное кольцо Москвы», – рассказала ТАСС Галина Евгеньева. Для нее важна семейная память, она даже разыскала в Скопине церковные записи о своем дедушке по материнской линии. А от отца у нее долгие годы оставались лишь письмо да тот голубой бант. Но судьба умеет преподносить большие сюрпризы. Ее друзья совсем недавно нашли фотографию с надписью на обороте: «Женя Горохов и Коля Старостин играют в карты у пед. института».
«Незнакомое и такое родное лицо. Радость оглушила, перехватило дыхание, бешено заколотилось сердце. Подарок судьбы», – пишет Галина Горохова в своей книге.
Подготовлено на основе личной беседы с Галиной Гороховой и по воспоминаниям из ее книги «На острие моей судьбы»
Вероника Советова
ТАСС
